Вся наша жизнь - еда. 

Поняла я это однажды много лет назад на Бали. Надо было попасть в это необычное место на другой стороне земли, чтобы осознать про себя совершенно очевидные вещи. 

На Бали меня удивляло многое. Например, непривычное разделение труда у мужчин и женщин. Разделение очень четкое, в точности по инь и ян, причём в их своеобразной версии индуизма. (Их религиозная праздничность тоже удивляла, вернее восхищала - когда-то, по словам гида, они отказались от буддизма, потому что он показался им слишком сложным и тяжелым. Я бы, может, оспаривала возможность создать религию ещё легче, чем буддизм, относящуюся к жизни, если бы не видела почти ежедневные религиозные праздники на улицах деревни. Хорошие такие праздники - с нарядными мужчинами и женщинами, смехом, танцами. Исключительно радостная у них получилась религия - сначала праздничная жизнь, потом сразу реинкарнация. Мне понравилось. У них и лица такие, радостные и расслабленные. Один раз встретила мрачного человека - таксиста- так оказалось, что он с Явы. На Яве, как и во всей остальной Индонезии, ислам. Как там радостное Бали в этом окружении уцелело, не знаю.) 

Но это я отвлеклась. Так вот, о разделении труда. Все, что мыть и убирать - это мужчины. Необычно, конечно, но представляемо. А вот тяжести носят женщины. 

Это я уже перенести не могла и бросилась уточнять: 

- Как же так, женщины физиологически не могут носить очень тяжелые вещи.

- Ну какие там тяжести, - сказала гид, - корзину фруктов на голове на базар отнесут, и все. 

- А если шкаф? - я не сдавалась. 

- У них нет шкафов. 

- Кровать? 

- Они спят на циновках. 

- Но столы-то у них есть! - выложила я последний козырь. 

- Какие столы? - терпеливо отвечала гид. - Нет у них столов. 

• А едят они как? - задала я роковой вопрос. Зря я это спросила. После этого моя жизнь уже не могла остаться прежней. 

Они не едят за столом. Потому что они вообще не едят вместе. Если кто-то захотел поесть, он идёт к такому подобию печки во дворе, на котором стоит с утра приготовленный рис, кладёт его в тарелку из листьев лотоса, покупает в постоянно ездящем по улице ларьке какой нибудь шашлык из креветок или овощей, садится на корточки и ест. 

В голове крутился эпизод абсурдисткого фильма, в котором неприлично есть при людях, и даже говорить о еде - ужасное преступление против правил приличия. 

Спровоцировав мой совсем уже дурацкий вопрос: «А если кто то ещё в это время захочет есть, он может пойти вместе?». «Конечно, он сядет рядом на корточки и съест свой рис» - гид, кажется, уже потешалась над моим потрясением. Наконец в моей голове апоплексическая картинка сложилась полностью, и я со стоном выдала свой последний и главный вопрос: « А где же они общаются, если не за столом»?!

Оказалось, в основном, за работой. Обтачивают камни и болтают мужчины, плетут тарелочки из листьев и щебечут женщины. 

Я попыталась представить, что ко мне в дом приходят гости, а я их не кормлю и даже не пою чаем. Представление давалось с трудом. 

Получается, еда в нашей жизни это и не еда вовсе. Это основа общения. Про еду как заботу, любовь и эмоциональное насыщение я как-то понимала, но про еду как основу социальной жизни впервые осознала с такой беспощадностью. 

Вернувшись из сказочного Бали в Москву, я много раз пыталась изменить эту интеграцию еды и общения. Гулять с подругой по городу, а не сидеть в кафе. Праздновать в событии (на концерте, в путешествии, с домашними песнями и танцами и т.д.), а не за столом. Что сказать? Слабовата я против социо-культурно-генетического кода, не тяну. Достигнутый максимум компромиссен, коротко его можно обозначить «НЕ вся наша жизнь еда». Но еда - обязательно! Застолье после концерта, кафе после прогулки, местные ресторанчики в путешествии - именно там мы наконец садимся за стол и общаемся, не отвлекаясь на всякие впечатления. 

Но и то сказать - не на Бали ведь мы, чтобы на корточках в одиночку рис поедать.